…ороге чис­тоты - просвещения, всецелого исполнения воли Божией.

Время делания молитвы, когда благодать дарует уму ве­ликое очищение, соответственное усматривать и коренья страстей, и их источный, основной корень, и самого скрывающегося в сердце сатану и диаволы,  есть время из всего делания покаяния при деятельности человека самое скорбное, пол­ное тяготы и страданий - уныние действует величаво, нападающи на душу, тягость страданий и скорбей бывает равна малому адскому мучению, так как зде сбываются слова: до неба возводяй, и до ада низвергаяй[28].

Сам сатана, изгоняемый в из­гнании страстей из сердца, будучи недоволен, начинает дей­ствовать яростнее первого, - в образах, мечтаниями, - чувствен­но подходя и действуя стороною правою и левою.

В это время делатель умно-сердечной, еще деятельной, молитвы подверга­ется искушениям сатаны в разнородных зверовидных, и всевозможных змеевидных, и своеобразно страшных страшилищах; и единично, и во множе­ственном, и во всяких образах, в малых и великих, претво­рившись в них, представляя их, желая делателя молитвы от­влечь от молитвы, и сотворить его - молящегося - имуще бо­язнь. Молящийся же, прилежа внимательной умно-сердечной молитве, благодатию в молитве все и всякое искушение со­крушает, устрояет их все ни во что, приняв великий опыт брани и распознавания хитростей сатаны и диаволов его.

    Сатана, видя неуспех в таковом своем искушении страхованиями, то есть искушать в образах со стороны левой, емлется бороться со стороны правой, что подвизающемуся распознавать труднее, - здесь некоторые, самонадеявшись и оставив молитву со внима­нием, терпели крушения или получали большие глубокие раны; а всегда и безбедно миновали все те и те, которые не при­нимали ничего другого, а в молитве и молитвою находили все свои успехи, и благо, и достоинство, и молитвою всегда беседовали и беседуют Господеви Христу, а не иначе.

     Предстоять Госпо­ду верою, здесь сущему, а не чувственным зрением видимому Богу, или святое, или благодатное, или Матерь Божию видеть, или ангела, или кого из святых, - все явления небесные бывают не иначе, как только чистым сердцем, а грешному человеку свя­тое нe является, так как он недостоин - грешен.

    Сатана может принимать образ Христов, как изображен Христос на иконах; или икону показать живу быти[29], и шествующую к молящемуся, и как будто готовящуюся благословлять его; или святые какие-либо, или голоса, или пение якобы ангельское, или иная и иная подобная со стороны правой, что человеку, преданному чувственности, распознавать не всегда удобно.

   Сатана делает это для того, дабы молящийся, увлеченный мечтаниями, со­вершил поклонение диаволу, представшему в одном из обра­зов, что некоторые и исполнили, и от сего умом вреждены быша[30] и в подобии малых детей обретошася[31].

    Но тот, кто знает, что ему до­рого получить прощение грехов, и, зная лишь молитве вни­мать, а другое и всякое от себя отгонять прочь, и считая себя недостойна, ибо грешен, благодать он имеет в действуемой молитве, - таковой лишь внимательною молитвою предстоит Христу,  безвидно и невоображенно зде пред ним сущему, а не зрением видимому, и таковые искушения проходят без единой беды, ни в коем случае и никогда не доверяясь своим чувствам. Чувства: зрение, слух, обоняние, вкус, ося­зание есть не что иное, как проводники мечтаний, а не ис­тинные.

   В случае увидишь Христа или кого другого из не­божителей, к тебе обращающегося, никогда, доколе ты гре­шен, не принимай, не увлекайся и, как внимал молитве, так молитву читай и ей внимай, и искушение пройдет; то же и об иконах - увидишь свет от иконы, или икона движется к тебе, увеличивается и как будто оживает, не доверяй, а знай лишь молитву читать и молитве внимать; ты - грешник, а явления неба бывают в подвижничестве только исключительно чистым и приявшим всыновление Богу благодатию,  и таковые искушения будут проходить не во вред, а с великой пользой тебе, дабы ты мог, по примеру Христа, победить всякое искушение помощью Бога и принять власть и силу над диаволы всепобедоносно.

   Знай, брат или сестра, одно: мо­литву читай и молитве внимай, а все и всякое другое не принимай, но вот и победа благодатию будет во весь период по­каяния обеспечена, и волю Божию познаешь и исполнишь всецело и спасешься.

    Господь молящемуся умно-сердечной молитвой Свою милость проявляет в действии  самой мо­литвы, двигая молитву в предняя, и в очищении ума от пом­рачений страстно-мрачных, и сердце сокрушает, очищая от страстей и грехов; а в образах ни Своего лица, ни лица Ма­тери Божией, ни лица кого другого из небожителей до пол­ной чистоты, до духовной, истинной, самодвижной, чистой и непарительной молитвы не являет; невозможно человеку грешнику сушу, оставаться в живых, если он увидит лицо Божие или кого из небожителей явно, разве когда устрояет де­ло общечеловеческое, а оно не закон, ты же спасаешься лишь один, тебе подобная быть не могут.

    Так борясь и страдая много от разлуки души с Господом, унывая днем и ночью, брани же никак не оставляя, человек делает молитву, име­нуемую деятельной, умно-сердечной деятельной; то есть чело­век хотя бы и творит брань с сатаною и диаволы его, и со страстями, предаваясь в волю Божию, но это предание свое Богу он делает частично, оно не вошло еще в сердце, еще не почувствовано и еще не соделалось одним из сердечных чувств, и это потому, что страсти еще не все изгнаны из серд­ца, еще один корень остается в сердце, который является утверждением сатаны - самость горделивая.

    Человек страдает, борется и всегда молится,  внимая молитве; искушений без конца, ум на искушения предъявляет гнев, естественный на зло; и злобствует ум, и приходит в негодование на страсти со всяким желанием не грешить, а  посему: ум очень тщательно везде и всюду разыскивает страстное и молитвою умерщвляет его, а благодаря непрестающей внимательности, ум обнаруживает и корень корней зла - гордость, ибо благодать неотходно помогает уму, а сама бывает не зрима умом.

   Как только помощью Божией ум уяснит гордость корнем зла, немедля борется с нею, обнаруживает ее со всех сторон, и бла­годатию вспомоществующей исторгает ее из сердца, усекнув ей голову смертельно; и благодатию избавив, смертью в себе гордости, свое сердце от всех страстей и от последней стра­сти, корня корней, - гордости.

    Уничтожив в постепенной и ве­ликой борьбе место жительства сатанино в сердце, - сатана благодатию вон изгоняется из сердца, да ему и самому в сердце обитать невозможно, так как его обитель - страсти с ее основанием, самомнительной гордостью, в человеке отселе не существует; ему обитать и скрываться нет где, он отовсю­ду зрим и освещен, не терпя света, ибо диавол есть тьма, злоб­ствуя, измышляя сотворить брань последнюю мечтательно единоборную с молящимся.

    Диавол - сатана, сам обнажен­ный и зримый отовсюду, предстает молящемуся во аде сущу, и ад с ним, в виде страшном своем, и великом, и ужасном, с Иу­дою-предателем на коленях его.

    Молящийся и на сей раз молится, внимая молитве; он видит сатану, пришедшего в пламени ада  на единоборство с ним, и не отвлекает ума от молитвы; и сатана видит, что подвизаю­щийся не страшится его, а борется с ним молитвою, а в мо­литве сладчайшим именем Господа Христа, приходит в ис­пуг, дрожание, колебание, и истаивает, удаляется, исчезает, покинув бороться с молящимся, так как и его личная борьба - единоборство - оказалась ничтожною пред именем Божиим в устах подвижника.

Тако бывает - ум просвещен, сердце, душа очищены от страстей, греха и диавола, начавшей действовать во всем   всецело, волей Божией.

 Господь последнее искуше­ние - единоборство сатаны с молящимся -  попустил и попуска­ет, дабы сатана был подвизающимся постыжен до конца, а подвизающийся оказался бы искусным в последнем искуше­нии от сатаны - отца диаволов, искусным во всех искушениях, бывающих молящемуся в период деятельности человека.

 Доселе благодать и молитва действовали отвне, желая проникнуть в сердце, введя в оное ум, а сатана боролся из сердца, последнему было удобнее; а отселе благодать, изгнав диавола и страсти из сердца, сама входит в оное с молитвой и с именем Божиим, и Бог входит обитать в сердце, ибо сердце есть обитель Божия.

Отселе молитва переходит из слов в чувство сердечное, и молится отселе человек Богу сердцем, движимым Духом Свя­тым, умом же предстоя в сердце Богу, - так, а не иначе, сотворив вход в сердце свое.

Сатана, изгнанный вовне и исполнивший последнюю свою борьбу в единоборстве в деятельность чело­века, сам уже не нападает на человека, а действует уже через других человеков, разжигая в них зависть и ненависть, а человеки отселе гнать начинают истинного последователя Хри­стова, делая ему всякие пакости.

Возвратимся: человек, усмотрев в сердце господствую­щий корень зла - гордость, восстает на нее именем Господа, исторгает ее, умерщвляет ее и изметает вон, то есть очистил сердце от страстей и сатаны.

Прежде всего, таковой делателем воли своей быть не может, так как сердце очищается Господом за исполнение воли Его и за непрестанное о Нем - Боге - памятование молитвою, а по мере исполнения воли Божией и мо­литвы очищается сердце.

Сердце очищено, следовательно, человек научился ис­полнять волю Божию, вполне - всецело волю Божию познал, что исполнение воли Божией есть не словесное, а по подо­бию молитвы в сердце уже сердечное чувство - добродетель - дар от Бога великий и незаменимый, действуемая сердцем - Духом Святым.

Среди добродетелей уже истинно-духовных проявляет се­бя особенно истинное смирение, смиренномудрием именуе­мое, в сути истинное самопознание, - познание, рожденное неудачами и бессилиями как в перенесении скорбей, так и в борьбе со злом, - человек познал истинно ничтожество своего «я».

Доселе всякий образ смирения есть лишь образность, а не смирение - смиреннообразие - и оно, бываемое, кроме самопознания, судя о его цене и полезности, является ничем.

В период делания молитвы умно-сердечной деятельной ум внимать молитве должен там же, где и во время делания молитвы умной, то есть там, где орган слова, в гортани, где глотается пища, как и опытом познано, и о сем говорит Паисий Величковский; а что касается дальнейших стояний ума вниманием, то как выше пояснялось, следует предварительно очистить сердце по указанному порядку; а когда сердце очи­стится от страстей, - молитва, благодатию ведомая, сама вводит ум в сердце, а с собою вводит и все добродетели, именуемые истинными. Хотя бы еще в их начале, а не иначе.

Делатель молитвы умную от умно-сердечной деятельной может распознавать лишь по искушениям, а иначе не разобраться.

 Умно-сердечная молитва бывает при неотходности внимания с мо­литвой, здесь же молитва нуждается не столько в множест­венности произношения ее, сколько в качестве, внимательно­сти ей, дабы было удобнее обнаруживать диавольские пол­чища и их хитрости.

Ты же, делатель сей священной молитвы Иисусовой, возьми всяко во внимание, стоять вниманием не иначе, а стой где указано выше, а в случае умом будешь вращаться в дру­гом месте твоего существа, внимая молитве, скорбь великую себе сотворишь, и бесполезность большую устроишь себе.

Стояние ума, здесь указанное, устрояет самый кратчайший путь восхода ума в сердце для совместного, самодвижного ума с душою принесения славословия в непрестанном молитвословии всем сердцем, и сотворит Господеви кланяться духом и истиною[32].

О месте стояния вниманием сказанное у святых отцов сходится к сему, лишь они все больше говорили прикровенно и кратко, так как во время их жительства делателей сего священ­ного делания было много, нужда не ощущалась.

Всяко избег­ни стоять вниманием в голове, во внутренности чрева, почках, что зело бедственно, и вообще вниманием стой, как ука­зано. Сказанное святыми отцами о сердце и о входе в сердце, - то Господь Сам укажет путь, и оно бывает не раньше очищения сердца от страстей, так как имя Господа неразлучно с Са­мим Господом и с Самим Господом входит в сердце.

 Так молитва и ум, внимающий молитве, в сердце вводятся  Самим Господом, а не самим человеком изобретательностью; когда человек до чистоты дерзает войти в сердце, зело не успевает, ибо путь в сердце  не иначе, разве сказанного.

 И бывает Гос­подь уму в сердце Господом, беседуя ему, и возводя его даже и до узрения души своей в сердце своем, возведя оба сии в ра­дость сию великую, облобызавающимся им духовно, и собе­седующим им с Господом единым словом их, и Господу бесе­дующему им непрестанно.

Ум и душа действуются Духом Святым. Таковой начал истинно благословствовать и непре­станно богословить Бога Великого, разумея таинства и пре­мудрость неба истинно.

Отселе всякий возведенный на сию степень молитвы ум­но-сердечной самодвижной наставляющим кого-либо может не иметь, ибо Господь в сердце его, и хотя, и действуя, есть, человек же является исполнителем святой воли Его; отселе, то есть познанием себя истинным, по восприятии ведения истины и по восшествии ума в сердце, человек при всем своем желании большом, и любя ближних, говорить о переменах в нем слу­чившихся, и о яже есть от сутей истины, и еже праворазумеваемое в писаниях, зело-зело должен молчать, вся­ко храня в молчании бываемое в сердце его; но в случае имеет опытного старца или усмотрит кого опытного сего делания, с ним не лишним бывает беседовать с достойным ему предпочтением, и послушать их, духовных, всегда нелишне - хоро­шо - их слово полно мудрости духовной истинной, а поз­нания их есть познания христианских философов. Они - бого­словы Божии, истинные, свет миру.

Делателю молитвы, доколе он не пришел еще в чистоту, и почувствует в теле или в груди теплоту, каковая бывает чувствуема - тварная, ей вни­маний уделять не надо; или жжения, или некие взыграния во внутренности, или под кожей, - все это нужно отвергать, не придавая никакого значения; оно, по преимуществу, бывает естественно-нервное, следовательно, безвинное, но в случае таковое принимать за благодатное, - бывает прельщение.

Может быть, почувствуется сладость в гортани, или что от таковых, или почувствуется некое благоухание, то есть от одного из пяти вышеперечисленных чувств - чувственное, - всякому и всему таковому внимания не уделяй - гони прочь. Знай лишь - прилежи молитве и вниманию молитве, в коей все нужное, как описано, содержится, и она приводит во яже: ухо не слыша, око не виде, яже уготова Бог любящим Его[33].

 Когда очистится сердце Господом, тогда Господь входит в него и бывает в сердце, и живя, и действуя; а известно, что в Госпо­де и благодати, и дары, и все и вся преизобилуют вполне; и Господь, дав Себя человеку, дарует человеку и все то, что принадлежит Ему, - Богу.

Бог в сердце устрояет стяжание добродетелей, усиливая их, - и се велико и дивно спасающемуся, а не иное что, чем бы было можно пленяться.

До чистоты если и бывают воз­действия благодати, то исключительно возбуждающей от гре­ховной спячки, затем - наказательной и отступательно-обучительной, - то есть благодати, которые имеют руководство­вать ум человека в спасительном и ко спасению, усовершая его в делании молитвы, во внимании, смирении, в преданно­сти в волю Божию, в искусах борьбы и на стяжание доброде­тели, в познании своего ничтожества и греховности, а не иначе.

Все, считающие себя достойными даров и благодатей, и ожидающие даров и наград, видений и чудотворений, оказа­лись в сетях врага; а все, шествующие в сознании своих грехов, своего ничтожества и слабости, своего недостоинства искренне, а Бога имеющие лишь, щадящего их недостойных по любви к ним, кающимся, - таковые проходят безбедно до при­стани. Божия хотения и волю Божию научившись исполнять, познают,  живя ею, как собственною - своей всецело.

 Итак: все бываемое с тобою,  доброе или худое, искушение или кажу­щееся благодатным, ты принимать не должен. Все твои надежды ты возложил на Господа,  в молитве Своею благодатию действующего, так и прилежи лишь исключительно молитве, так как твои все благодати,  и дарования,  и чудотворения сокрыты в молитве.

Прилежа вниманием молитве, ты шествуешь с Господом; а оставив молитву и прилепившись к чему-либо другому, хотя бы  оно тебе кажется благодатным, ты оставляешь Господа, и, по мере твоего сердцем прилепления ко всякому другому, ты удаляешься от Господа; твое все - в Господе, и всякая минута, проведенная вне памято­вания Господа, тебе является потерей.

 Уста в период делания молитвы умно-сердечной деятельной нужно иметь молча­щими строже, нежели имел в делании молитвы умной; в пище нужно иметь воздержание - лишь бы сохранялась жизнь; сон, аще не потребует молитва, имей 6-7 часов, а при изне­можении и 8 часов; никого не оскорбляй, всех прощай; смерть и ада муки, когда можно, вспоминать надлежит нужду в сие время иметь; а в необходимом в жизни - без попечения, то есть не заботиться, нужным иметь заботящегося о тебе, ты же благо­дари Господа за все и имей во всем полное воздержание.

С унынием сражайся молитвой и рукоделием.

  Проходить сии три чина молитвы - словесную, умную и ум­но-сердечную деятельную удобнее в чине нижнем - послуш­ником, хотя бы можно при молитве умной постригать в мантию, а при умно-сердечной и в схиму, но как сказал  -  мир­нее в послушническом сословии.

Исповедоваться и причащаться можно чаще и реже, смотря по возможности, не скорби - раз в год, или реже, или очень ре­же, лишь не оставляй внимательную молитву, и Господь про­изволение твое примет как самую суть причастия.

    Матерь Божия не причащалась ни одного раза, тогда не было установлено Таинство Причащения, но, делая умное де­лание, Она, как видишь, достигла нужной, полной чистоты и соделалась дщерью Богу и Матерью Сына Божия, Сыну Де­вы.

    Ценность причастия зависит не от частоты или редкости, а от благоговейства к святыне и от сознания своего недосто­инства.

    Уходившие в пустыни не видали лица человеческого, конечно, за исключением редких, не причащались, но они были великими в очах Божиих, ихже не бе достоин весь мир[34].

    И частопричащающимся: причастился - помни любовь Божию к тебе и храни причастие с достоинством, не бывай подобным Иуде-предателю, в которого с причастием вошел сатана, и он причастился на погибель себе нескончаемую.

    Но в случае можно, и исключительно у православного священника, что в наши дни встретить не легко, то можно причащаться во все посты, хотя по разу.

Часто причащаться не советую, так как человек утрачивает благоговейство к Святейшим Телу и Крови Христовым.

На­падения блудной страсти да не ужасают тебя, аще и в немощном теле обретаешься, - сия страсть является не естеством, но присоединяется к естеству, и даже не разумеющими именует­ся «естеством», а поэтому борение ею не удивительно даже до смерти; аще же извергается чрез члены твои, спящему тебе, скверная мокрота, порассуди, - имел ли ты перед сном согла­сие к сему, услаждаешься осквернением сим или скор­бишь о случившемся. И если найдешь себя виновным в со­гласии со страстью, и услаждаешься сладострастием скверного, - всяко себя от всего сего удали; а если увидишь себя ненавидяща ее - не печалуй, - Господь это оскорбление тебе от диавола или от естества вменит тебе вместо подвига; ты же, оск­вернившись во сне, восстав, прочти «Правило от оскверне­ния». Оно помещается в правильниках некоторых и в молит­вословах, и положи, зависимо от сил, несколько поклонов, осу­див себя, страстна суща всяко, даже и во сне увлекающегося страстью.

Когда же сия печаль случится тебе или часто случается помимо твоего в ней участия, то есть ты, засыпая, был с молит­вой, а не в страстном упражнялся умом твоим, тогда, встав, прочитай «Правило от осквернения» и не печалуй; оно случи­лось и случается от зависти диавольской, возбуждающей страсть, и в течение дня не вспоминай о нем, дабы не осквернять ум, а внимай молитве как обычно.

 В случае не имеешь «Пра­вило от осквернения», то прочти сотню-две-три Иисусовых молитв и положи поклончиков несколько, успокойся и про­должай молитвы делание, внимай ей.

О сказанном о снах имей такое знание и делай.

 Вообще против всех страстей умом скрывайся во внимательную молитву, и борись, и борись.

 Книги читай относящиеся к твоему деланию, а самое лучшее: «Добротолюбие», Иоанна Лествичника, «Невидимуя брань», Исаака Сирина, Паисия Величковского или других святых отцов - трез­венников, а особенно том пятый «Добротолюбия»; но не пре­небрегай и указаниями в этом маленьком труде, - он есть суть опыта с подтверждением святых отцов современных, и тебе может, при неимении книг, служить достаточным вполне руководством в делании молитвы Иисусовой умной и духовной.

Другие книги и вообще литературу на время отложи и не читай, дабы ты умом мог вращаться лишь в молитве и отно­сящемся к ней.

 Жизнь твою установи так, чтобы ты в молитве упражнялся согласно вышеуказанному.

 Все сказанное доселе о молитве сказано о молитве, бываемой в пределах деятельно­сти человека, то есть до всецелого исполнения воли Божией. Имена ее: словесная, умная, умно-сердечная деятельная, а в целом - умное делание - христианское мышление.

 Во время делания сих от человека требуется: всегдашнее принуждение на стяжа­ние навыка, всегдашнее внимание молитве; удобнее время проводить в уединении, уста сохранять в молчании; при необ­ходимости с другими полезно рассуждать о смерти, аде, мучениях грешников, о черве неумирающем, скрежете зубном и о других страданиях, имеющих постигнуть нераскаянных грешников; а в минуты больших печалей можно вспоминать о рае и о блаженствах праведных, ради каковых ты терпишь скорби на земле сей, исполненной печалей.

Укоризны и всякое поношение переноси терпеливо - Царствия ради Божия и вечно нескончаемой жизни.

Все переноси терпеливо: голод, холод, наготу, ожидания, искушения, болезни, укоризну, всякую пе­чаль и всякую тяготу.

 В пище всегда нужно иметь воздержание, а иначе зельная мокрота будет томить.   Воздержание имей такое - бывай всегда алчущим и жаждущим правды ради, поступая так, ты, когда выходишь из-за стола, чувствуй, - еще не  досыта накушался и не досыта напился, а мог бы еще несколько кушать и пить; и тогда ты будешь совершать непрестанную алчбу и жажду, т. к. выходя всякий раз из-за стола несколько несытым и до следующего застолья будешь не сыт, а оно так же проводится с недосытостью, так и всегда.

Ко всякому делу нужно приступать добросовестно и держаться середины, то есть вперед не заскакивать и сзади не отставать.

 В свободное время книги читать нужно душеполезные, и читать надо тогда, когда ум устанет от внимательного напряжения молитве. Всяко нужно убегать тех мест, где ты не получаешь полезного твоему спасению.

Живущему с отцом духовным или в монастыре - всяко отсекать волю свою, а исполнять святое послушание, каковое выше поста и молитвы.

Подвиги, в которые, согласно молит­ве, не призвал тебя Господь, не начинать, а нужному, согласно здесь описанного, бываемого на всякой степени молитвы, всяко прилежать, и самой молитве  всяко прилежать.

Начав делать молитву Иисусову, человек сим деланием отдается водитель­ству Божию, и Господь Сам таковых водствует, а иначе шест­вующие деланию покаяния идут и хотят устроить сие собою, а не Господом, что невозможно и даже бесплодно вполне.

 В не­успехах нужно не отчаиваться, а в волю Божию предаваться и тем в неуспехах пожать плод успеваемости.

 Воображению нужно дать гробы, в гробе - себя полагаемого, и червями воскипаемому телу твоему, за которым нередко убивается много вре­мени.

 Ближним прощать все их оскорбления и осуждения. Осуждать лишь себя, а не других, других дела может судить лишь тот, кто предварительно осудил право дела свои, то есть тот, кто получил право с достоинством судить их.

 В молитве не мудрствовать, а читать просто и со вниманием, и с верою дитя­ти, что Бог близ, слышит слова молитвы твоей.

 В неуспехах не малодушествовать.

 Не допускать мыслей, что я достигну того-то и того-то, тогда-то и тогда-то, - сие дело находится в руках Божиих. Он подает лишь тогда, когда мы исполнением воли Божией бываем достойны того или другого успеха, и имеем способность к восприятию Божьего, а иначе вино новое из ветхих мехов может разлиться.

Бог подает не раньше соответственного молитвенного устроения, а от нас требуется осудить себя всегда; твое дело - всегда себя нудить и всяко отдаваться в волю о нас промышляющую Божию, в терпеливом ожидании, а отнюдь не оставлять молитву!

 Пять внешних чувств не распускать, то есть зрение, слух, вкус, осязание и обоняние, всяко их стесняя, дабы они, будучи проводниками зла в сердце и уводители ума от молитвы на внешнее, не господствовали властно, увлекая тебя чрез ими воспринимаемое.

Из сердца бываемые помыслы нужно отгонять, разбивая их о камень имени Божия в молитве, всегда читая ее со вниманием, трезвясь и бодрствуя над чувствами.

    Делание молитвы проходи так, чтобы все в твоей келлии не могло развлекать тебя, а споспешествовало собранию ума. Всего, бываемого и случающегося, описать невоз­можно, да и не все находятся в одинаковых условиях жизни, но всем необходимо всегда бывать с молитвой.

    Падаешь, то есть забудешь молитву, развлечешься помыслами, - вставай, вспо­мянув о молитве, внимай и читай молитву, и всякий раз, когда забудешь и вспомнишь, снова читай и слушай, чтобы молитва читалась умом.

    Всего встречающегося, как сказал, описать не­возможно, достаточное же для руководствования в сих степе­нях молитвы описано пространно, и всяко и отовсюду про­сто, в других местах так не описывается, что бывало величай­шей скорбью моего неможения в сем делании молитвы.

    У святых отцов об умно-сердечной писано имеется, но они, раскрывая нужное, немедля и сокрывали своими описаниями, лишь наво­дя мысль на предстоящие вопросы, а делатели обращались с ними к опытным, каковых было в достатке, а опытные разъяс­няли им, помогали разбираться в недоумениях.

   Здесь писано в последовании им, лишь сокрытий не имеется, а говорено к возможности усвоения молящимся, так как знающие сие делание умное, спасающее человека в узрении своей греховности, и не­мощи, и сокрушения, и очищения сердечного, зело оскудели; а посему нужда,  раскрыв, не скрывать, а всяко раскрыв, дать нужный ответ на разрешение недоумений ума, дабы ум с ду­шою, горько скорбя и унывая, не отчаялись.

    В сем делании молитвы человек в мыслях и вообще в нраве много встречается с разнородностями, смущается от различных искушений, и бывает малоспособен сказанное кратко и сокровенно уразумевать.

   Святые имели умы совершенные, в том, что может сомневать наши умы, никаких особенностей не усматривали, а посему подробностей не писали, и получалось - одно раскрыто, а другое сомневало, а подробности было кому пояснить, делатели имелись.

    Время деятельного делания молитвы, время принуждения себя к молитве определить годами или десятками годов невозможно, - оно зависит от усердия человека, от проведения до молитвы образа жизни, от огрубения сердца в страстях и самолюбии, и от других причин: как скорость или медлительность порывания сетей с миром, превращения в человека буя, удаляющегося от общества, как скоро оставить положение, имение, деньги; закон же всем один - придерживаться указан­ного, делать и делать молитву и ни в коем случае не оставлять ее.

    Деланием молитвенным никогда не хвались, и о нем, кроме старца, никому не говори, ибо оно делается в тайнике сердца, оно тебе - не как достойное похвалы или хвалиться, нет, но оно нужно, дабы избавиться благодатию от страстей, и греха, и диавола.

    Ты, грешник, в молитве имеешь нужду не на само­возношение, не на разглагольствование о ней, не на похвалу свою, а на благодатию восприятие сердечной чистоты.

     Прави­ла большого себе не назначай, а правилом имей «непрестанное правило», то есть «непрестанно молиться»; а обычное правило так: в начале словесной молитвы вечером читай молитвы вечерние, а утром – утренние, читай акафисты, каноны, кафизмы, псалмы и еще, что можешь - можно по главе Евангелия  и по­сланий апостольских, - и прилагай по пятьсот молитв Иисусо­вых и вечером, и утром; а когда имеются неотложные дела: ис­просив прощения у Бога, осудив себя, вздохнув из глубины, делай, не смущаясь, неотложность твою, заменяя твое обычное правило, находясь в трудах, молитвой Иисусовой; да и чи­таемое тобою правило по книге, по мере навыка молитвы Иисусовой, можно уменьшать, а число молитв Иисусовых увеличивать, так как молитва Иисусова, приобретаема навыку, удобно увлекает ум к себе, и ум неохотно оставляет ее.

   Время между вечерним и утренним правилом проводи с молитвой Иисусовой.

   Кто ты будешь, - обещаний никаких не давай добровольно, так как неисполнение обещаний бывает причиной смущений, а исполнив обещание, не избежишь мысли самопохваляющей или даже горделивой. Хорошо так: не обещаться, а все желаемое исполнить, исполни помощью Бога.

    Правил с расположением  «обязательно выполню» не набирай: в жизни всякого  человека имеются разнородные встречи, которые исполнение правил не всегда делают возможным, а от сего человек утрачивает цену и раньше исполненному правилу; в этом вопросе следует удобно последовать так: длительность твоего правила избери - час, полтора, два, три и больше, зависимо от возможно­сти, и делай, за исключением действительной невозможности, не отступая, и это - без особых обещаний.

    В недоумениях не унывай чрезмерно, молись, и Господь укажет разрешение или чрез голос совести, или в написаниях Богодухновенных святых отцов, или в Божественном Писании; делай же все так, чтобы оно было не против воли Божией, явленной в законе Божием.

    За­кон Божий нам даден в руководителя исполнения воли Божи­ей.

    Что касается указанного у святых отцов - трезвенников, писавших о молитве Иисусовой и об отыскании умом сердца, о сидении на пядельном стульце, о преклонении головы, о напряжении мышц, сопутствующих вниманию, молитве, - делай, как об этом указано выше; они это писали, направляя на отыскание сердца,  где стоять вниманием, творя молитву, дабы молитва удобнее посекала всю злобу, из сердца чрез помыслы являемую и же­лающую проникнуть в сердце отвне; в сем написании об этом указано просто и кратко, и неоднократно, - делай и не ошибешь­ся, и приемы будут не необходимы, а для тебя доступнее; а об указанном о сердце ты не беспокойся, лишь делай молитву, бо­рясь со страстями, а, очистясь сердцу, Господь Сам входит в него, вводя с Собою и ум, и молитву, ибо сердце есть обитель Божия, и путь в нее знает лишь один Бог. Он им входит Сам и с Собою вводит достойный ум, дабы обитать с Богом в сердце.

    Доколе сердце кипит страстями, или хотя бы еще какой один грех держится в нем, дотоле в нем Господу быть невозможно. Где Господь, там нет греха, а без Господа и уму, и молитве в сердце быть бесполезно.

    Господь вовне и молитва с умом вовне. Господь, очистив сердце Себе в обитель, в него входит; за Господом неотступно следует в сердце и молитва, и ум, ибо в молитве имя Божие - Господне и Господь там, и имя Ему Свое - Его соединено с Ним; где нет Господа, там нет и имени Его Святого, - так следует разуметь и о сердце, и о пути в сердце.

     Будь, делатель молитвы, в простоте, а не в ухищрениях нахальности. Господь слышит молитву, и ты читай, веруя сему. С помыслами не соглашайся, греховного всего избегай, себя считай всех грешнейшим, и худороднейшим, и не достойна всяко Бога; плачь, скорби, молитве внимай и молись.

 

О молитве самодвижной

 

    После всего указанного, то есть после дней скорби великой,  как об этом говорилось выше, человек приходит во всецелую преданность в волю Божию и бывает сын Богу по благодати, а посему ум с молитвою Богом вводится в сердце на делание молитвы умно-сердечной самодвижной.

    Здесь человек, исполнивший всецело волю Божию, волю Бо­жию познает истинно, познает познанием ума уже истинно-духовно-целомудрого. Хотя бы еще и в самом начале, и оно же есть одна из обителей ума, реченных Господом: В дому Отца Моего обители многи суть[35].

    Ум, войдя в сердце, празд­ным не стоит, а вместе с сердцем начинает творить молитву, не словом уже и не мыслью, а самим сердечным молитвен­ным чувством, не прекращающимся, не останавливающимся даже и во время сна, и во всякое время - ибо … Продолжение »